Антология - Жемчужины любовной русской лирики. 500 строк о любви. XIX век

Тесно сердце – я вижу – твое для меня,
   А разбить его было б мне жалко.
Хоть бы искру, хоть искру живого огня,
   Ты холодная, злая русалка!

А покинуть тебя н забыть мне невмочь:
   Мир тогда потеряет все краски
И замолкнут навек в эту черную ночь
   Все безумные песни и сказки.

Зачем слова? В безбрежности лазурной
Эфирных волн созвучные струи
Несут к тебе желаний пламень бурный
И тайный вздох немеющей любви.

И, трепеща у милого порога,
Забытых грез к тебе стремится рой.
Недалека воздушная дорога,
Один лишь миг – и я перед тобой.

И в этот миг незримого свиданья
Нездешний свет вновь озарит тебя,
И тяжкий сон житейского сознанья
Ты отряхнешь, тоскуя и любя.

Мы сошлись с тобой недаром,
И недаром, как пожаром,
   Дышит страсть моя:
Эти пламенные муки —
Только верные поруки
   Силы бытия.

В бездну мрака огневую
Льет струю свою живую
   Вечная любовь.
Из пылающей темницы
Для тебя перо Жар-птицы
   Я добуду вновь.

Свет из тьмы. Над черной глыбой
Вознестися не могли бы
   Лики роз твоих,
Если б в сумрачное лоно
Не впивался погруженный
   Темный корень их.

Я добился свободы желанной,
Что манила вдали, словно клад, —
Отчего же с тоскою нежданной,
Отчего я свободе не рад?

Ноет сердце, и падают руки,
Всё так тускло и глухо вокруг
С рокового мгновенья разлуки,
Мой жестокий, мой сладостный друг.

Вся ты закуталась шубой пушистой,
В сне безмятежном, затихнув, лежишь.
Веет не смертью здесь воздух лучистый,
Эта прозрачная, белая тишь.

В невозмутимом покое глубоком,
Нет, не напрасно тебя я искал.
Образ твой тот же пред внутренним оком,
Фея – владычица сосен и скал!

Ты непорочна, как снег за горами,
Ты многодумна, как зимняя ночь,
Вся ты в лучах, как полярное пламя,
Темного хаоса светлая дочь!

Тебя полюбил я, красавица нежная,
И в светло-прозрачный, и в сумрачный день.
Мне любы и ясные взоры безбрежные,
И думы печальной суровая тень.

Ужели обман – эта ласка нежданная!
Ужели скитальцу изменишь и ты?
Но сердце твердит: это пристань желанная
У ног безмятежной святой красоты.

Люби же меня ты, красавица нежная,
И в светло-прозрачный, и в сумрачный день.
И пусть эти ясные взоры безбрежные
Всё горе былое развеют как тень.

Среди миров, в мерцании светил,
Одной Звезды я повторяю имя…
Не потому, чтоб я Ее любил,
А потому, что я томлюсь с другими.

И если мне в сомненье тяжело,
Я у Нее одной молю ответа,
Не потому, что от Нее светло,
А потому, что с Ней не надо света.

Узорные ткани так зыбки,
Горячая пыль так бела,—
Не надо ни слов, ни улыбки:
Останься такой, как была;

Останься неясной, тоскливой,
Осеннего утра бледней
Под этой поникшею ивой,
На сетчатом фоне теней…

Минута – и ветер, метнувшись,
В узорах развеет листы,
Минута – и сердце, проснувшись,
Увидит, что это – не ты…

Побудь же без слов, без улыбки,
Побудь точно призрак, пока
Узорные тени так зыбки
И белая пыль так чутка…

Есть любовь, похожая на дым:
Если тесно ей – она дурманит,
Дай ей волю – и ее не станет…
Быть как дым,– но вечно молодым.

Есть любовь, похожая на тень:
Днем у ног лежит – тебе внимает,
Ночью так неслышно обнимает…
Быть как тень, но вместе ночь и день.

В тот тихий час, когда неслышными шагами
Немая ночь взойдет на трон свой голубой
И ризу звездную расстелет над горами,—
   Незримо я беседую с тобой.

Душой растроганной речам твоим внимая,
Я у тебя учусь и верить и любить,
И чудный гимн любви – один из гимнов рая —
   В слова стараюсь перелить.

Но жалок робкий звук земного вдохновенья:
Бессилен голос мой, и песнь моя тиха,
И горько плачу я – и диссонанс мученья
   Врывается в гармонию стиха.

Только утро любви хорошо: хороши
   Только первые, робкие речи,
Трепет девственно-чистой, стыдливой души,
   Недомолвки и беглые встречи,
Перекрестных намеков и взглядов игра,
   То надежда, то ревность слепая;

Незабвенная, полная счастья пора,
   На земле – наслаждение рая!..
Поцелуй – первый шаг к охлажденью: мечта
   И возможной и близкою стала;
С поцелуем роняет венок чистота,
   И кумир низведен с пьедестала;
Голос сердца чуть слышен, зато говорит
   Голос крови и мысль опьяняет:
Любит тот, кто безумней желаньем кипит,
   Любит тот, кто безумней лобзает…
Светлый храм в сладострастный дворец обращен.
   Смолкли звуки священных молений,
И греховно-пылающий жрец распален
   Знойной жаждой земных наслаждений.
Взгляд, прикованный прежде к прекрасным очам
   И горевший стыдливой мольбою,
Нагло бродит теперь по открытым плечам,
   Обнаженным бесстыдной рукою…
Дальше – миг наслажденья, и пышный цветок
   Смят и дерзостно сорван, и снова
Не отдаст его жизни кипучий поток,
   Беспощадные волны былого…
Праздник чувства окончен… погасли огни,
   Сняты маски, и смыты румяна;
И томительно тянутся скучные дни
   Пошлой прозы, тоски и обмана!..

Потуши свечу, занавесь окно.
По постелям все разбрелись давно.
Только мы не спим, самовар погас,
За стеной часы бьют четвертый раз!

До полуночи мы украдкою
Увлекалися речью сладкою:
Мы замыслили много чистых дел…
До утра б сидеть, да всему предел!..

Ты задумалась, я сижу – молчу…
Занавесь окно, потуши свечу!..

Прошла любовь, прошла гроза,
Но грусть меня сильней тревожит.
Еще слеза, одна слеза,
Еще – последняя, быть может.

А там – покончен с жизнью счет,
Забуду все, чем был когда-то;
И я направлю свой полет
Туда, откуда нет возврата!

Пусть я умру, лишенный сил,
Не всё кончина уничтожит.
Узнай, что я тебя любил,
Как полюбить никто не может!

С последней песнею любви
Я очи грустные смежаю…
И ты мой сон благослови,
Как я тебя благословляю!

Безумное светило бытия
Измучило, измаяло.
Растаяла Снегурочка моя,
Растаяла, растаяла.

Властительно она меня вела
Тропою заповедною.
Бесследною дорогою ушла,
Бесследною, бесследною.

Я за Снегурочкой хочу идти,
Да ноги крепко связаны.
Заказаны отрадные пути,
Заказаны, заказаны.

Я жизни не хочу,– уйди, уйди
Ты, бабища проклятая.
Крылатая, меня освободи,
Крылатая, крылатая.

У запертых, закованных ворот
Душа томится пленная.
Блаженная в Эдем меня зовет,
Блаженная, блаженная.

Снегурочка, любимая моя,
Подруга, Богом данная,
Желанная в просторах бытия,
Желанная, желанная.

Мы – два грозой зажженные ствола,
Два пламени полуночного бора;
Мы – два в ночи летящих метеора,
Одной судьбы двужальная стрела!

Мы – два коня, чьи держит удила
Одна рука,– одна язвит их шпора;
Два ока мы единственного взора,
Мечты одной два трепетных крыла.

Мы – двух теней скорбящая чета
Над мрамором божественного гроба,
Где древняя почиет Красота.
Единых тайн двугласные уста,
Себе мы сами – Сфинкс единый оба.
Мы – две руки единого креста.

Солнце, сияя, теплом излучается:
Счастливо сердце, когда расточается.
Счастлив, кто так даровит
Щедрой любовью, что светлому чается,
Будто со всем он живым обручается.
Счастлив, кто жив и живит.

Счастье не то, что годиной случается
И с мимолетной годиной кончается:
Счастья не жди, не лови.
Дух, как на царство, на счастье венчается,
В счастье, как в солнце, навек облачается:
Счастье – победа любви.